Tom Waits @ Том Уэйтс: Форум

Это тебе копия тихая досталась :) Пиратский недосмотр. :) Такого обилия низких
частот и такого гроулинга у него, пожалуй, со времен Bone Machine не бывало. А такого тщательно сделанного
грязного "гаражного" саунда, наверняка, нигде. Только на этом альбоме. Как он сам сказал в каком-то интервью,
"торжество первобытного блюза".
И вот еще восторги в дополнение:
Электрический сахар // Константин Максютин

Оказывается, мощный дуплет из Alice и Blood Money был всего лишь пристрелочным залпом. За прошедшие с тех пор два года Уэйтс подтянул главный калибр и шарахнул так, что нам теперь остается только вытряхнуть землю из волос и попытаться разобраться в собственных ощущениях, пока не пройдет звон в ушах.
А разбираться есть в чем. Real Gone приветствует нас дичайшей какофонией Top Of The Hill, очень похожей на агонию музыкальной шкатулки, по которой что было сил хватили молотком. Брызнули во все стороны деревянные щепочки и веселые пружинки, но пара колесиков продолжает вертеться, выводя разрозненные музыкальные фразы.
Гитара — в лес, перкуссия – по дрова. Радиоэфир времен «холодной войны»: скрипучий вокал кое-как пробивается сквозь шип и треск глушилок. Hoist That Rag. Аранжировка великолепна, очень хочется похвалить гитариста, умело имитирующего Марка Рибо… ах да, это и есть Марк Рибо. Плюс ритм-секция Primus – матерые джентльмены, ветераны прокуренной и проспиртованной музыки.
Sins Of My Father, десятиминутная мантра, свитая из перешептываний инструментов и заклинаний Уэйтса: Gonna take the sins of my father, gonna take the sins of my mother, gonna take the sins of my brother… то ли Ямайка, то ли Новый Орлеан. Липкий ночной туман, болотные испарения, едва слышный звон цепей, которыми местные сковывают своих рабов-зомби.
Shake It. Сюита для двадцати восьми отбойных молотков и перкуссии неожиданно обращается пьяным блюзом с отчетливыми латинскими нотками. А ведь это «жжж» действительно неспроста: Shake It самым замечательным образом раскрывает новое творческое кредо Уэйтса – превращать в пестрое лоскутное одеяло не только весь альбом, но и каждую его композицию. Джаз, блюз, кантри, латинские и африканские ритмы, соул, фанк, шумовые коллажи и хип-хоповые скрэтчи, над которыми неопознанным летающим объектом парит великолепная гитара Рибо. И ни одной ноты на пианино. «Я притащил инструмент в студию, но так к нему и не притронулся. Я пытался сделать эти песни по-другому», — говорит Том.
Получилось то, что сам Уэйтс назвал «кубистским фанком». Другими словами, оригинальный, амбициозный и до неприличия изысканный альбом, лучший со времен Rain Dogs. Разрываясь между желаниями раздеть собственные мелодии до костей и украсить их гирляндами студийных эффектов, Уэйтс построил причудливый театр, на сцене которого выступил во всех своих амплуа одновременно: от элегантного бродвейского шансонье до злого сказочника. Подобно доктору Франкенштейну, собрал из джазовой меди (Dead And Lovely), блюзовой тоски (Make It Rain), почти дискотечных постиндустриальных вещей (Metropolitan Glide), фолк-баллад (Day After Tomorrow) и классических полуразговорных номеров (Circus) монстра, сшил гитарными струнами.
Этот голем лязгает металлом и плюется паром, но в его груди бьется человеческое сердце, нежное, как первый весенний цветок.

Ответить Вывести все сообщения Вернуться в конференцию

| |